Тема 11. Научное общение (33/34, 3/4)

Здравствуйте.

Мы продолжаем тему «Научное общение» и сейчас, как я и обещала,

Как отвечать на вопросы

Основной методический прием, который нужно научиться применять к себе, таков: нужно представить себя тем, кто задает этот вопрос, и проанализировать, почему он спрашивает именно это. Здесь принципиально важно, что нужно не «поставить себя на его место», а именно представить себя этим человеком, иначе вы будете рассуждать о том, почему бы вы могли спросить именно это. А это не то, что требуется, требуется понять, почему он это спрашивает.

Задача распадается на две составляющие:

1. почему вообще можно задавать вопросы,
2. как узнать мотивы постороннего человека.

В том объеме, в котором достаточно для того, чтобы дать ответ на конференции, выяснить это вполне возможно.

Вопросы докладчику задают:

• из приличия (чтобы показать, что слушали),
• чтобы его поддержать,
• чтобы его «завалить» (скомпрометировать, поставить в неловкое положение),
• если слушатель считает иначе, не согласен и хочет это продемонстрировать,
• если слушатель чего-то не понял в докладе,
• если тема слушателя живо интересует и ему нужны подробности.

В целях выработки приемов по эффективному поиску ответов целесообразно объединить эти мотивы в пары (1–2, 3–4, 5–6). Различия между вопросами каждой пары имеют значение, но меньшее, чем различия между парами.

1. Если вопрос относится к первой паре (из приличия или для поддержки), то он скорее всего «простой», то есть он призван дать докладчику возможность показать дополнительные достоинства своего материала или развить свою мысль подробнее. Обычно он касается чего-то, что лежит совсем на поверхности доклада, так что единственная ошибка, которую тут можно допустить, – это начать искать второе дно.

В этом случае надо сказать «спасибо за вопрос» и рассказать какие-то выгодные для темы доклада детали. Если позволяет время и владение материалом, то таким вопросом можно воспользоваться как поводом углубиться в какие-то еще смежные вопросы, связав их, например, таким оборотом: «таких интересных нюансов за рамками доклада осталось еще много, взять хотя бы...».

Из вопросов, задаваемых начинающему исследователю, таких большинство. Единственное, что такой вопрос может проверять, – это насколько молодой ученый свободно общается и, собственно, умеет отвечать на вопросы, а проверять знания докладчика никто не собирается, доклад – это не экзамен.

Понимать, кто тот человек, который задает вопрос, в этом случае нужно, в первую очередь, для того, чтобы не ошибиться с типом вопроса (часто начинающий исследователь от волнения ищет во всем подвох, а понимание, что задающий вопрос слушатель ему точно не враждебен, поможет успокоиться и не пытаться защищаться там, где никто не нападает).

Вторая причина релевантна для вопросов любого типа – понять, кто тот человек, который задает вопрос, нужно для того, чтобы «перевести» вопрос на свой язык. Чтобы понять, почему он использует именно такие слова, если они вам не совсем органичны, что он может так называть и что в итоге стоит за этой формулировкой. Переведя вопрос на свою лексику, вы на него точно сможете ответить (это подтверждается тем, что, когда в аудитории есть кто-то, кто переформулирует вопрос привычным для докладчика способом, он его не пугается и может ответить, хотя вопрос тот же самый).

2. Во второй паре типов вопросов (с целью «завалить» или дать понять, что не согласен), конечно, слово «завалить» употреблено условно, так как (не будет лишним повторить это снова) конференция – это не экзамен, и в общем случае ни перед кем не стоит задача проверить знания докладчика. Имеется в виду, скорее, стремление некоторых людей «поумничать», хорошо себя показать на фоне докладчика, особенно если он молод и ощущается его волнение.

В принципе, вопросы типа «не согласен» к этому типу очень близки (поэтому и образуют пару), поскольку, если слушатель просто хочет выразить несогласие, он его выразит не в форме вопроса, а прямо, в виде возражения. Форма вопроса в этом случае призвана заставить докладчика скомпрометироваться, обнаружить самому несостоятельность своей позиции. Поэтому вопрос типа «не согласен» – всегда «с подвохом».

С такими вопросами все тоже совсем несложно – почти всегда они касаются терминологии. Поэтому путем того же «перевода» надо найти точку терминологического затруднения и ее вербализировать («видимо, наше с вами расхождение лежит в области значения слова… Я понимаю его следующим образом…, а вы, видимо, понимаете под этим...») – так исследователь покажет, что имеет представление об альтернативных взглядах на вопрос и использует слова не случайно, а в рамках осознанных представлений.

Если же расхождение касается не терминов, а действительно концепций, то надо постараться показать, что вы понимаете позицию того, кто задает вопрос. Если вы продемонстрируете знание его позиции, это автоматически поднимет вас над уровнем диалога взрослого с нерадивым студентом и поставит в равные условия – он не согласен с вами, а вы с ним – и не по незнанию, а по убеждению. Это очень важный нюанс, поскольку иногда начинающие исследователи считают, что слов «я не согласен» достаточно, чтобы это было конкурентоспособной позицией. Такое позиционирование может вызвать только сожаление. Если вы не согласны, потрудитесь сформулировать, с чем именно, почему (в чем проявляется неправильность позиции, с которой вы не согласны) и чем ваша позиция снимает эту неправильность.

Идеальным развитием событий, конечно, стала бы дискредитация чуждой позиции в своем ответе, но это требует, в первую очередь, хладнокровия и, что не менее важно, свободного владения объемом знаний, достаточным для конструирования «на ходу» полемических конструкций, что приходит только с практикой как непосредственного участия в дискуссиях, так и наблюдения за ними.

К сожалению, на начальном этапе исследовательской деятельности зачастую докладчик просто не в силах сразу сообразить, в чем заключается позиция его оппонента. В этом случае имеет   уточнить– попросить задать более широкий контекст вопроса или еще каким-нибудь способом втянуть его в диалог и получить больше информации. Для этого можно, например, просто переспросить: «Я правильно понимаю, что вы имеете в виду то-то и то-то?».

Более-менее прояснив, что явилось подоплекой вопроса, докладчик должен провести черту между тем, о чем говорил он, и тем, о чем ведет речь задающий вопрос. И эту черту нужно ясно показать, сделав очевидным, что речь идет просто о другом – по таким-то причинам. 

Важно не просто сообщить в той или иной приемлемой форме, что случилась коммуникативная неудача (проще говоря, докладчика неверно поняли), но и то, что она случилась не по вине докладчика, что все было сказано вполне однозначно, двусмысленности не было, и если она показалась – то виноват не докладчик, а разница в понимании терминологии или разница в концептуальных подходах.

Допустим, докладчик, рассказывавший о подходе к контролю целостности через изменение представлений о перечне его объектов, использовал в своем докладе формулировку «критичные объекты» в отношении таких объектов контроля целостности, целостность которых для системы является критически важной. В результате он получил вопрос о том, как этот подход учитывает то, что критичные объекты различаются уровнем критичности и эти уровни образуют иерархии. Ясно, что в первый момент это откровенно ставит в тупик, однако докладчику не следует сразу предполагать худшее – что он не знает чего-то базового о том, чем глубоко занимается и в рамках чего даже предлагает новые подходы. Следует поискать, в чем может быть причина такой странной формулировки. Втянув оппонента в разговор и заставив его тем самым «покрутить вопрос», дать больше контекста для его понимания, легко выявить, что речь идет о каких-то объектах реальности, о системах, а не об объектах контроля целостности, которыми являются элементы системы. Даже если докладчик не знает понятия «объект информатизации» или задающий вопрос слушатель нарочно не хочет его называть прямо, желая усложнить вопрос, то отличить системы от элементов систем – реально, если не волноваться, а целенаправленно искать, что в обсуждаемом вопросе вообще может быть понято по-разному.  Догадавшись, что речь идет о другого рода «объектах», конечно, не нужно восклицать: «Ну какое же отношение к объектам контроля целостности имеют предприятия, которые причисляются к критичным объектам?! Я же говорил совершенно о другом!» Лучше, если докладчик непременно хочет ненавязчиво упрекнуть задающего такой вопрос, ответить, что объекты информатизации – не важно, на каком уровне иерархии критичности находящиеся, – наверняка тоже могут быть объектами контроля целостности, но их никогда не стоит ставить в один ряд с атрибутами и настройками, потому что целостность атомной электростанции обеспечивается и контролируется совсем другими средствами. Однако, разумеется, даже выставив оппонента не очень внимательно слушавшим, всегда желательно ответить и по существу – например, в описываемом случае – уточнить, что предложенный механизм описывает элементы вот на таком-то уровне, а иерархизация систем находится вот на таком-то и между совокупностями графов для систем разных уровней иерархии нет никаких пересечений, поэтому иерархия совокупностей графов смысла не имеет и не рассматривается.

Очень хорошо для докладчика, но довольно сложно в условиях выступления, которое все же является некоторым стрессом, постараться сформулировать «причину в себе» в выражениях типа «я понимаю, чем я вас заставил подумать, что... Возможно, действительно, лучше было бы сказать...». Как правило, такое осмысление возможно только после доклада, но и «признания» такого рода уместнее в кулуарах, чем с трибуны, поэтому, если есть возможность, их стоит заготовить на случай, если оппонент захочет продолжить разговор после заседания.

3. Самый лучший тип вопросов – это третий тип, вопросы из разряда «нужны подробности». Если докладчик получил такой вопрос, значит, либо его тема крайне интересна аудитории, либо как минимум выступление было сделано превосходно. Исключением, конечно, может быть случай, если непонимание вызвано невнятностью рассказа или оперированием неизвестными аудитории сущностями, но и в этом случае то, что у слушателей возникло все-таки желание разобраться, должно внушить сдержанный оптимизм.

Подход к ответу в этих случаях будет один – нужно подумать, что именно и по какой причине мог не понять конкретно тот человек, который задает вопрос. Если он из другой страны – он не знает нашу нормативную базу и понятия, которые в ней вводятся. Если он из конкурирующей организации, то это вопрос предыдущего типа («не согласен»), если он тоже делал доклад и в нем фигурировали статистические методы, то он, скорее всего, понимает, например, слово «корреляция» узко специальным образом, а под результатом эксперимента имеет в виду результат вычисления, и т. д. Нужно поставить себя на его место, проанализировать, в чем разница ваших представлений и как ее оптимальным образом выровнять.

Это сработает и в случае, если задающий вопрос слушатель искренне заинтересован в теме, и в случае, если он просто что-то не понял. Разница разве что в том, что в первом случае нужно рассказать подробнее, в во втором – понятнее.

Это вкратце все, что может теоретически помочь при ответах на вопросы, все остальное может дать только практика.