Дополнительный материал по теме 8

Обоснование репрезентативности выборки

Мое исследование [1] касалось слов, имеющих только словоформы множественного числа, и выборка была составлена на материале нескольких словарей. Из выбранных мною словарей я выписала все слова, для которых в качестве словарной была зафиксирована именно форма множественного числа. Со стороны коллег по кафедре к моему исследованию, к счастью на ранних этапах работы над ним, высказывались претензии, что использовать материал словарей неверно, надо читать тексты и делать выписки из них. Эти замечания дали результат, я написала раздел в диссертацию с обоснованием репрезентативности моего материала и статью о словарях как источнике материала для историко-лингвистического исследования [2].

Коротко главное положение доказательства сводится к тому, что количество текстов, на основании так называемых «карточек» из которых составляется словарь, несопоставимо больше, чем может проработать за обозримое время один человек, словари составляются на основании сплошного анализа текстов – любых жанров и форм, ограничиваются только хронологические рамки, что соответствует задачам исследования, и эта работа уже проделана и проверена лингвистами, авторитет которых достаточен для работы по созданию словарей, поэтому выборка всех слов определенного типа (в моем случае – это слова, имеющие только формы множественного числа) из словаря заведомо репрезентативнее выборки из текстов.

В то же время я прибегла к еще одному – эмпирическому – способу обоснования репрезентативности своей выборки, который считаю нерационально затратным, однако только он мог убедить конкретную аудиторию несогласных со мной ученых – я сделала выписки всех слов этого типа из двух летописей и показала, что на этой выборке а) те же результаты по основным вопросам исследования и б) не найдено ни одного слова, не попавшего в выборку из словарей. Более того, ряд выводов на ограниченном материале, полученном из летописей, было бы сделать или невозможно вовсе, или они были бы менее убедительными.

Это, к слову, пример ситуации, когда гипотеза высказывается относительно не главного вопроса исследования, а вспомогательного (в данном случае – методологического подхода) и в то же время она проверяется экспериментально.

В завершение этого экскурса в собственную историю – еще об одной претензии к репрезентативности моего материала. Она состояла в том, что Словарь древнерусского языка XI–XIV в. (это был один из трех словарей, привлеченных мной в качестве материала) на тот момент вышел не полностью, а только, если не ошибаюсь, до буквы О. То есть моя выборка не полна.

Это прекрасно иллюстрирует сказанное о том, что полнота материала в смысле его репрезентативности не то же, что его абсолютная полнота, однако необходимость репрезентативность обосновывать во многом связана именно с неполнотой материала в абсолютном смысле. Куда как убедительно будет звучать результат эксперимента, проведенного на всех без исключения объектах исследуемого класса. Однако так, как правило, не бывает.

Претензия насчет не полностью вышедшего словаря кажется вполне коррелирующей с требованием, что материал исследования должен включать все подклассы класса и безосновательный отказ от какого-то материала недопустим.

Ни одно из грамматических, лексических, да и каких угодно еще свойств слова, важных для исследования его реализации категории числа или словообразовательных моделей, не связано с тем, на какую букву оно начинается. Если бы тома словаря выпускались не по алфавиту, а, например, по жанрам текстов или по тематике – отсутствие нескольких томов могло сказаться на репрезентативности материала. Но не буква, на которую начинаются слова. Эта логическая выкладка в моем случае была подкреплена тем, что в словах на недостающие буквы из других словарей не было обнаружено никаких важных для исследования особенностей, которые отличали бы их от остальных.

Гипотеза была выдвинута на основании рассуждения и проверена экспериментально.

Таким образом, репрезентативность моего материала была обоснована, и, несмотря на принципиальное несогласие с моим подходом, его оправданность опровергнуть не удалось.

Это важное понимание – в некоторых случаях исследователь высказывает взгляды или использует подходы, которые другим ученым, в том числе его непосредственным коллегам, могут казаться неверными. Он вправе это делать, если способен обосновать свою позицию. Если не способен – то это не позиция, а ошибка.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ:

1. Конявская С. В. Семантическая деривация в структуре числовой оппозиции существительных: Pluralia tantum в истории русского языка. Дисс. … канд. филол. наук. М., 2003.
2. Конявская С. В. Словари как материал для историко-лингвистического исследования // Русистика на пороге XXI века. Проблемы и перспективы. М.: ИРЯ РАН, 2003. С. 19–21.